|
|
 | Июль 2020
|
|
|||
|
ISSN 1846-8756
|
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Литературная гостинаяНаталия Воробьева Хржич. Зарисовки
ХОЛОД Холод… Он сковывает мысли, ледяными жгутами опутывает тело. Возможность думать исчезает, тихо тает в белом равнодушном мареве, осторожно обволакивающем, сулящем долгожданный покой. И где-то далеко позади остаётся тот самый «вечный бой», и снится нам тишина - мягкая, тёплая. Нирвана… … Загреб после землетрясения. Раннее утро. Испуганные люди на улицах, послушно соблюдающие дистанцию, боящиеся подойти друг к другу. Кое-кто в масках. Ковид-19. Безучастные снежинки неторопливо спускаются на дрожащую землю, постепенно покрывая её белым саваном. Холодно. Раненый город. Полуразрушенный мёртвый центр. Почти ничего не осталось от некогда живой, бурлящей столицы с её бесчисленными кафе, ресторанами, легендарной Цветочной площадью и непременным залпом пушки в полдень. Молчит пушка, впервые за 120 лет. Умолкла, притаилась в ожидании новых толчков. Их будет ещё много, мелких, тревожных… Снег в марте в южных краях… Город бьёт озноб. Мёрзнут люди, лишённые отопления. Во многих домах перекрыли газ. Когда дадут – неизвестно. Живём сегодняшним днём. Что будет завтра – неизвестно. Город парализован. Коммунальные службы тоже. Берлин 45-ого, - приходит в голову мысль при виде фотографий, сделанных с высоты птичьего полёта. Землетрясение. Холод. Разруха. Но страшнее всего – холод.
ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ За окном моросит нудный мелкий дождь. Похолодало. Со вчерашнего дня температура упала на 20 градусов. Хорошо, что моросит,- думаю я,- хорошо, что мелкий. Только такой дождик и может вымыть город. На следующий день после землетрясения завалы разбирали солдаты. Молодые сильные ребята убирали с улиц обломки кирпича, собирали щебень, но вековая бетонная пыль осталась… И даже не из-за коронавируса, а из-за этой жуткой пыли теперь надо носить маски. Ощущение такое, что она и не осела вовсе, эта пыль, а упорно висит в воздухе, забивает ноздри, слепит глаза... Город не моют. Брошенный на произвол судьбы Загреб задыхается. Помощи ждать не от кого. Городские отцы заседают, им не до города. Одинокий никому не нужный Загреб. На улицах идут работы. Они идут медленно. Кое-где встречаются припаркованные вдоль домов грузовики, на которые злые усталые рабочие забрасывают разбитые кирпичи и камни… Пришло время собирать камни.
МЫ КЛЕИЛИ ЛЕНТЫ Каменщики… Они опять не пришли. Напрасно я напряжённо вглядывалась в оконное стекло, пытаясь узреть где-то здесь рядом их маленький пыльный грузовичок, напрасно прислушивалась, надеясь услышать глухие тяжёлые удары, сотрясающие наш старый 120-летний дом. Их не было – ни ударов, ни каменщиков. Только унылые мусорные баки за окном перед домом и длинные ленты, приклеенные к ним - предупреждение собственникам машин о том, что парковать здесь нельзя, идут работы на крыше. Баки мы с соседкой выставили ещё накануне днём, с риском для жизни прикрепили к ним, поставленным на солидном расстоянии друг от друга, пластиковые ленты. В двадцати сантиметрах у нас за спиной проносились машины, но мы об этом не думали, мы клеили ленты. Мы спасали раненый изнемогающий от боли дом с полуразрушенными дымовыми трубами, этот памятник хорватской архитектуры, до которого никому в обезумевшем от недавнего землетрясения городе не было дела. Куда вдруг делись все эти именитые архитекторы, дружно провозгласившие скромное на первый взгляд строение красивейшим домом Загреба с некими удивительными пропорциями, куда делись городские отцы, всё до недавнего времени кичащиеся этим восхитительным памятником хорватского зодчества... Мы упорно клеили ленты. Мы не думали о себе. Мы думали о доме, боялись, что ещё один удар и едва держащиеся на покатой крыше дымовые трубы не выдержат, упадут, проломят кровлю… Мы просто клеили ленты.
КАМЕНЩИКИ Их не было долго. Очень долго. Напрасно я подходила к окну, напрасно всматривалась в ряды машин, припаркованных рядом с домом. Одиноко стояли мусорные баки, равнодушно покачивались прикреплённые к ним полосатые ленты, ограждавшие свободное место для щебня и кирпича, которые вскоре должны были посыпаться градом с покатой крыши старого дома при ремонте разрушенных дымоходных труб. Я взглянула на сотовый. Затем посмотрела на часы. 7.30. Они обещали быть ещё в 7.00. Коротко вздохнув, я набрала нужный номер. В трубке послышался недовольный голос Ивана. - Доброе утро, Иван, - начала я заискивающе, - вы где-нибудь здесь поблизости? - Мы на другом объекте, леса поднимаем,- зло отрубил прораб. - Но Вы же обещали… - просительно замямлила я. - Придём. Через полчаса, - буркнул прораб и отключил сотовый. Я прислушалась. Дом спал, словно всё было, как всегда, словно и не было Ковида-19, землетрясения, отключения горячей воды и отопления, прорванной водопроводной трубы у меня на кухне… Светило невыносимо яркое весеннее солнце, безмятежно щебетали птицы, и казалось мне, что только у меня одной лежит неподъёмный камень на душе, что только мне одной нет места на этом радостном вешнем празднике… Но это было не так. Далеко не так… Лежал в руинах некогда цветущий город. Особенно пострадал центр. Многим пришлось покинуть свои обиталища, многие жили в общежитиях и палатках. А где-то рядом заканчивали работу над памятником, воздвигаемом во славу отечества. 50 рабочих во главе с задумчиво- отстранённым архитектором старательно трудились над величественным монументом… Загреб на коленях. Не выдержал гордый старик, преклонил больные колени пред бедой. Беспомощность и одиночество, судя по всему, горькая судьба всех стариков… Я вновь взглянула на часы. С момента разговора с прорабом незаметно прошёл час. Набрала номер. В трубке послышался нервный голос Ивана, а затем истошный крик и мат, закончившийся истерической тирадой: - Чего пристали, б…дь , я сказал приду, значит приду! - На этом разговор был окончен. Так уже было, - подумала я, - когда-то давно, в те же самые годы, только сто лет тому назад в Советском Союзе. Когда хамы выбрасывали из благоустроенных квартир ничего непонимающих интеллигентных людей, загоняли их в сырые вонючие подвалы или вообще выгоняли на улицу при том грязно ругаясь, уничижая элементарное человеческое достоинство… Так уже было. История, как известно, циклична. «Дай тебе Бог жить во времена перемен!» - старое китайское проклятие, сдобренное Ковидом-19, а в нашем случае ещё и землетрясением. Не дай нам Бог жить во время перемен. 06 мая 2020г.
Страницы < Предыдущая | Следующая > |
Колонка редактора
Литературная гостиная
Книжная полка
Анонс событий
Юридическая консультация
 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
ЛЕТОПИСЬ, ISSN 1846-8756
ИЗДАТЕЛЬ РУССКИЙ КУЛЬТУРНЫЙ КРУГ www.ruskaljetopis.hr Главный редактор Катарина Тодорцева Хлача rinahlača@gmail.com ruskikulturnikrug@gmail.com GSM +385 921753826 |
Модераторы
Катарина Тодорцева Хлача Виктория Тодорцева Отдел новостей и реклама Виктория Тодорцева Дизайн, фотографии Елена Литвинова Ненад Марьян Хлача |
Корректура
Евгения Чуто (русский) Ненад Марьян Хлача (хорватский) Перевод Катарина Тодорцева Хлача Виктория Тодорцева Техническая поддержка Тимошенко Дмитрий |
Интернет-журнал издается при содействии
Фонда «РУССКИЙ МИР» Все авторские права защищены законом Затраты на реализацию Проекта частично покрыты за счет Гранта, предоставленного фондом «Русский мир». |
| IMPESUM
LJETOPIS, ISSN 1846-8756 IZDAVAČ SAVEZ RUSA RH www.ruskaljetopis.hr Glavna urednica Katarina Todorcev Hlača rinahlača@gmail.com ruskikulturnikrug@gmail.com GSM +385 921753826 |
Moderatori
Katarina Todorcev Hlača Viktorija Todorceva Odjel „Novosti iz Rusije“ i reklama Viktorija Todorceva Dizajn, fotografiji Jelena Litvinova Nenad Marijan Hlača |
Lektura
Eugenija Ćuto (ruski) Nenad Marijan Hlača (hrvatski) Prijevod Katarina Todorcev Hlača Viktorija Todorceva Tehnička podrška Timoshenko Dmitrij |
Časopis izlazi u skladu sa
«Zakonom o elektroničkim medijima» NN 153/09, 84/11, 94/13, 136/13 Sva autorska prava zakonom su zaštićena Glasilo izlazi uz financijsku potporu Savjeta za nacionalne manjine RH |